Куличкин Блог

А это http://petya.blogik.org мой другой блог

---

03.10.2008 20:05
Читать только Пермский ТЮЗ: премьера. Михай Себастиан. Безымянная звезда

Пермский ТЮЗ: премьера. Михай Себастиан. Безымянная звезда

Сегодня — день учителя.
Когда же, как не сегодня, писать о обо всем этом?!..

Вчера я оказался на премьере в Пермском ТЮЗе. Это был спектакль по пьесе Михая Себастиана (Себастиану) «Безымянная звезда».

Прежде чем сказать что-то еще, должен предупредить,что театр этот мне, скажем так, не совсем чужой (по крайней мере). Хотя бы потому, что его я посещал, пожалуй, больше, чем все остальные драматические театры. Наше знакомство началось еще в начале 80-х. Тогда ТЮЗ располагался в другом здании (где сейчас Пермский театр кукол). Моя мама — Галина Васильевна Куличкина — в те времена не решалась оставить меня одного дома, а я ее с удовольствием сопровождал. Кое-что из происходящего на сцене уже тогда казалось совершенно ясным, но не все. Самими загадочными были таинственные «обсуждения», на которые мне долго не удавалось попасть. Впрочем, когда (после систематических просьб) я туда все-таки попал, оказалось, что ничего таинственного в них нет, понятного тоже ничего практически нет, и гораздо увлекательнее смотреть фотографии сцен из спектаклей и узнавать актеров по фотографиям, сверяя фамилии на портретах с фамилиями в программке. Затем ТЮЗ переехал в новое здание, и «началась новая эпоха». Потом в 1999 году я уехал учиться в Москву. В Пермь приезжал редко, но премьеру «Вальпургиевой ночи» (по Венедикту Ерофееву) застал. Впрочем, и с тех времен, как оказалось, уже многое изменилось... А как иначе? время-то идет, и что-то должно меняться, а что-то, соответственно, не меняться. В любом случае, когда кого-то знаешь 20-25 лет, то объективность в той или иной степени утрачиваешь. Об этом я, собственно, и хотел предупредить.

Итак. Цитирую программку: 

Учитель — Павел Ознобишин, Незнакомка — Татьяна Гладнева, Григ — Иван Донец, Мадемуазель Куку — Ирина Ирина Шишенина, Ученица — Татьяна Пешкова, Удря — Александр Красиков, Начальник вокзала — Александр Калашниченко, Иким — Денис Бояршинов, Крестьянин — Дмитрий Скорницкий, Паску — Николай Фурсов, Кондуктор — Роман Кондратьев, Режиссер-постановщик — Татьяна Жаркова, Художник-постановщик — Юрий Жарков, Музыкальное оформление — Марк Гольдберг. Художественный руководитель театра — Михаил Скоморохов.

Слова «народный»  и «заслуженный» я намеренно опустил: конфеты оказались слишком вкусными, чтобы уделять подробное внимание фантикам. Тем более, что специалистов по фантикам хватает и без меня. Сам факт постановки этой пьесы — это принципиальный и (в наше время) почти героический поступок. Между прочим, решение поставить ту или иную пьесу — отнюдь не маловажный момент. Если пьеса хорошая — театр будет расти, если плохая — деградировать. Третьего не дано. Москвичи знают, насколько больно бывает смотреть подчас на известных всем нам по блестящим киноролям актеров в третьесортных постановках...

Впрочем, многое в авангардных трактовках, вероятно, можно принять, но лично я с трудом переношу издевательство или саботаж в отношении авторского текста. Особенно, если этот текст может «работать» сам по себе, если ему хотя бы не мешать (как, например, в «Горе от ума»). Позиция Пермского ТЮЗа в отношении авторского текста проста и благородна: ее можно только приветствовать. Тем более, что раскрыть авторский замысел в «Безымянной звезде» совсем не просто. «Безымянная звезда» обманчива своей простотой, и опасна неожиданными парадоксами. Но, вместе с тем, она с поразительной щедростью открывает свои богатства тем, кто думает о театральном искусстве, а не о своем пиаре. Думаю, что уже сейчас можно говорить, что создатели спектакля «знают, что хотят» (а мне все-таки кажется, что спектакль — коллективный труд), и «хотят» они в правильном направлении.

О чем же пьеса? В чем ее шарм? и где подводные камни? Когда я увидел программку, то вспомнил, что лет 18-19 назад смотрел по телевизору (тогда еще черно-белому) художественный фильм с этими действующими лицами.Тогда фильм произвел на меня странноватое впечатление тем, что как будто в нем чего-то не хватает. В чем дело — не знаю: может быть, в фильме, а может быть — во мне. Придя после вчерашнего спектакля домой, я скачал пьесу из Интернета и прочитал.

Пересказывать ее бесполезно. Либо Вы знаете историю о провинциальном Учителе астрономии, которому пришлось впустить к себе домой на ночь Незнакомку, которую ссадили с поезда за безбилетный проезд, а также о том, как она открыла для себя жизнь и счастье, а он ее именем назвал открытую им звезду, которой нет в справочниках и которую не видно на небе, а можно вычислить лишь на бумаге; на следующий день после обеда она уехала, а он вновь начал изучать астрономический справочник, который купил в начале спектакля за огромные деньги, и от чтения которого его оторвала история с Незнакомкой, — либо Вы все это не знаете. В любом случае советую Вам скачать пьесу здесь или тут (или даже тут) и почитать. Она очень короткая. Кроме того, Вы получите прекрасное представление о том, что такое природа театра.

«Безымянная звезда» — замечательная пьеса, а Михай Себастиан — настоящий мастер в сфере драматургии. Пьеса идеально сбалансирована. В ней практически весь текст необходим и достаточен. Основные «механизмы» прописаны ясно и лаконично. Логика действия — «железобетон». В ряде деталей режиссеру-постановщику оставляется столько свободы... сколько нужно! Ни больше, ни меньше. Главные роли богаты и многоплановы, роли второго плана — каждая с изюминкой. Эпизодические персонажи — совершенно необходимы, обойтись без них нельзя. Но самое главное — в пьесе почти отсутствуют стандартные оценки! Каждая кульминационная точка — так или иначе, парадоксальна. Особая привлекательность пьесы в том, что режиссеру и актерам можно не бояться широких, ярких оценок и длинных эффектных пауз. В то же время, драматург не создает неоправданных трудностей, даже, можно сказать, «заботится» об актерах и дает им очень точные ориентиры.

Так, например, Незнакомке в первом акте, по идее говоря, приходится играть «неизвестно что»: ей ни в коем случае нельзя как-то себя «самоопределять», потому что только во втором акте Григ должен раскрыть ее «инкогнито» перед зрителями. А как прикажете играть немотивированность на грани неадекватности?!.. Трудно? Конечно, трудно. Поэтому драматург «подсказывает», что можно «опереться на фактуру»: красивая женщина в вечернем платье — какие могут быть вопросы? На нее можно просто смотреть. А кроме того, такая героиня — прекрасный трамплин для феерических дивертисментов Начальника вокзала или, скажем, Кондуктора! Или Мадемуазель Куку. Автор рисует ее довольно схематично, предлагая постановщикам (и, естественно, актрисе) детализировать роль самостоятельно (так же, к слову сказать, драматург поступает и с Начальником вокзала). Но одно он указывает точно: в последнем для Мадемуазель Куку явлении должно осуществиться ее преображение из «мымры» — в настоящую, красивую, мыслящую и чувствующую женщину (Михай Себастиан, вероятно, намеренно не указывает возраст м-ль Куку, в отличие от возраста, скажем, Удри). Ради такого преображения Эльдар Рязанов целый фильм снял, а здесь — оно всего лишь эпизод (представляете теперь, насколько мощный потенциал заложен в основную интригу, если на втором плане пьесы происходят события такого уровня?..). На вид простенькая роль Ученицы — довольно коварна: во втором акте ей нужно сначала «быть без ума» от платья Незнакомки-Моны, а затем, практически сразу, испытать на порядок большее потрясение, увидев элегантного Грига. Грига, в свою очередь, больше «отвечает» не за себя, а за Мону и за преображение мадемуазель Куку, которое он должен подготовить. Особенно трудна экспозиция этого персонажа, который ОБЯЗАН СРАЗУ произвести впечатление, но автор чувствует и эту трудность, обеспечивая Грига помощью не только Ученицы, но и вездесущего Начальника вокзала. Ну а трудность роли Учителя — в ее богатстве. Это и ученый, и поэт, и «по-научному» рассеянный, с оттенком характерности, а еще ироничный философ, с «онегинским» оттенком... Учитель не имеет права быть одинаковым. Актер, который решился играть Учителя в «Безымянной звезде» обречен на громадную аналитическую (в том числе «кабинетную») работу (так же, как, например, работал над своими ролями Олег Даль). Здесь очень многое нужно рассчитать, отработать каждую реплику, а перед спектаклем — как бы «обо всем забыть» и играть живого человека.

Отдельно стоит сказать о взаимодействии Учителя и Незнакомки — главных персонажей пьесы. Тонкость авторского замысла в том, что спектакль этот не о любви («а о чем тогда?» — спросите Вы. Но погодите, сейчас разберемся...). Учитель и Незнакомка — люди из «параллельных миров». У них нет ни одной общей темы. Без помощи третьи лиц их взаимодействие в принципе исключено. Поэтому драматург выводт на сцену «альтер-эго» Учителя астрономии Мирою — Учителя музыки Удрю. Впрочем, Удря не дублирует Мирою. Астрономия и музыка — разные сферы, и понимания между двумя учителями как такового нет, хотя есть взаимная симпатия. В результате возникает эффект «Вавилонской башни» наоборот: Мирою говорит о звездах, Удря о симфонии, Незнакомка вообще непонятно о чем, симпатия распространяется на всех троих, и «зажигание» срабатывает между Мирою и Незнакомкой.

«Звезды никогда не отклоняются от своего пути». Эти слова в данной пьесе гораздо глубже, чем может показаться. На первый взгляд, такое впечатление, что речь идет об обычном иносказании: Учитель не отклоняется от своего образа жизни, а Мона — от своего. Это не так. Ценности Учителя и Моны неравноценны, и «звезда» Моны, попав в зону притяжения «звезды» Учителя, необратимо меняет свою орбиту, так же, как кометы, пролетая поблизости от крупных небесных тел, отклоняются собственного курса вследствие закона всемироного тяготения. В переводе с  языка законов физики на обычный язык, это означает следующее. Мона узнала, что значит жить и что такое счастье. При этом оказалось, что если ничем не жертвовать — счастье невозможно! Чем больше жертва, тем больше счастье (почему-то... правда, любопытно?). А жизнь, в которой нет счастья, зато «удобна, и ты неплохо в ней устроилась», как говорит Григ. Оказалось, что Мона просто не готова к счастью.

Закон всемирного тяготения, открытый Ньютоном, Учитель, несомненно знал, но, тем не менее, сказал в конце пьесы «Звезды никогда не отклоняются от своего пути». Почему? Может быть имел в виду себя? Или знал себе цену, но не хотел ее называть, чтобы всякие начальники вокзалов и мадемуазели куку не беспокоили лишний раз? или по какой-то другой причине? Не знаю. Впрочем, логично предположить, что и этот вопрос драматург оставил в наследство режиссеру вместе с правом отвечать на него или не отвечать. Учитель Мирою — центральная и самая весомая «звезда» среди персонажей пьесы. Все остальные «притягиваются» именно к нему, прямо или опосредованно: подобно тому, как Луна притягивается к Земле, а Земля — к Солнцу. Притягиваются — и, точно так же, подобно планетам, вращаются вокруг него по своим орбитам. Удря и Мона притягиваются к Учителю, Начальник вокзала и Григ — к Моне, Ученица и Мадемуазель Куку — к Григу (или ему подобным) и т.д. Учителя зовут Марин Мирою. Марин — это не от слова ли «море», с которым Учитель сравнивает вокзал в начале пьесы? А ведь движение звезд описывается теми же уравнениями, что и движение жидкости, как показывают исследования в области гидродинамики! 

Так о чем же пьеса? Что в ней самое главное, где первопричина? Первопричина «Безымянной звезды» — это Книга, за которую Учитель отдал 22 тысячи. Так называемая любовная интрига —  всего лишь обманка («сон»), которая, как оказалось, нужна-то лишь для того, чтобы продемонстрировать важность Книги, и ее по-настоящему центральное значение.

***

Что я бы отметил в спектакле Пермского ТЮЗа? Самое главное, вероятно, то что состоялся Учитель и состоялась Незнакомка-Мона. Красивые костюмы, нераздражающие декорации... Довольно скупо выписанный в пьесе Начальник вокзала превратился в типаж характерный, многоплановый и шикарный. Постановщики определяют жанр спектакля как «Невероятная история про любовь». Что за этим стоит? зрителю есть над чем подумать.

В заключение, как композитор, не могу не указать на драматургический ход в музыкальном оформлении. Удря, оказывается, написал ни больше ни меньше — Восьмую симфонию Бетховена. Это однозначно заявляет его как гения (пьеса напрямую не предполагает такого решения, оставляя определенную свободу постановщикам). Но соло на гобое (а гобой — почти тоже самое, что английский рожок) звучит не в тот момент, когда Удря рассказывает о своих проблемах с ангийским рожком, без которого «скрецо мертво», а ...явлением позже, когда Учитель говорит Незнакомке о безымянной звезде. Это соло («в жизни» написанное, кстати, ни кем иным, как И.С. Бахом) в спектакле приравнивает симфонию Удри безымянной звезде, открытой Учителем и, следовательно, так же однозначно как Удрю, заявляет Мирою как гения.

Остальное рассказывать не буду... смотрите спектакль!

 

 

Комментарии:

---

Илья
04.10.2008 02:43

А если не секрет, автор откуда родом?

---